Зачем?

Наука начинается с терминологии. Руководитель проекта, директор Института систематики и экологии животных СО РАН член-корреспондент РАН Виктор Вячеславович Глупов пояснил: «Биоразнообразие иногда понимают однобоко, как некоторый набор видов живых существ. На самом деле нужно говорить об одной из фундаментальных категорий экологии как науки, изучающей взаимоотношения в сообществах и их состояние во взаимодействии с человеком. Биоразнообразие — это, если хотите, индекс жизни. Чем выше его уровень, тем стабильнее экосистемы. И наоборот, сокращение количества видов говорит о ее депрессивном состоянии, каким бы адаптивным потенциалом ни обладали те или иные организмы».

«Именно поэтому мы с большим интересом приняли приглашение “Норникеля” к проведению базовых исследований, — акцентировал В. Глупов, — потому что никакие рекомендации по сохранению биоразнообразия невозможны без обширного информационного фундамента, без сравнения контрольных и фоновых показателей и выявления объектов-индикаторов». Предпосылкой нового проекта ученый назвал Большую Норильскую экспедицию 2020—2021 годов, давшую первый в постсоветскую эпоху опыт взаимодействия представителей нескольких десятков научных дисциплин в рамках согласованных методик и стандартов.

Интересы «Норникеля» обозначил вице-президент компании по экологии и промышленной безопасности Станислав Сергеевич Селезнёв: «В прошлом году мы приняли стратегию в области экологии и сохранения климата, согласованную с целями устойчивого развития ООН и некоторыми другими международно признанными приоритетами». Вице-президент «Норникеля» подчеркнул, что важным элементом этой стратегии является сохранение и расширение биоразнообразия на территориях расположения промышленных объектов и коммуникаций «Норникеля». Станислав Селезнёв рассказал об анонимном опросе, проведенном среди персонала компании, на тему понимания причин появления экологической стратегии. Из всех вариантов ответа (включавших антикризисные и имиджевые мотивы) 99 % респондентов выбрали формулировку «нам здесь жить». «То, что мы делаем — не гринвошинг (зеленое отмывание бренда. — Прим. ред.), а осознанная необходимость», — заключил вице-президент «Норникеля».

«Невозможно переоценить важность стартовавшего проекта и участия в нем науки. Начавшись как всем хорошо известная Большая Норильская экспедиция, сегодня инициатива расширилась до масштабов Арктики, Северного морского пути, Забайкалья, — сказал С. С. Селезнёв. — Это беспрецедентный по масштабу проект, результаты которого лягут в основу корпоративной политики “Норникеля” по сохранению биоразнообразия. Нам всем предстоит комплексная работа по единым методикам одних и тех же специалистов на огромной территории — от Арктики до Забайкалья». Станислав Селезнёв обосновал выбор партнера: «Сибирское отделение РАН — один из столпов науки в нашей стране. Если оно не сможет решить поставленные задачи — значит, не сможет никто».

Итоги проведенной учеными работы станут основой для разработки программ мониторинга и сохранения биоразнообразия, а затем построения системы управления воздействием на него. А для начала результаты исследований позволят определить и реализовать первоочередные мероприятия, необходимые для сохранения экосистем.

 Большая Норильская экспедиция

Как?

В проекте будут задействованы несколько ведущих институтов биологического профиля под научно-методическим руководством СО РАН: Институт биофизики ФИЦ «Красноярский научный центр СО РАН», Институт почвоведения и агрохимии СО РАН, Институт систематики и экологии животных СО РАН и Центральный сибирский ботанический сад СО РАН. О роли последнего рассказал заведующий лабораторией географии и экологии биоразнообразия ЦСБС СО РАН доктор биологических наук Николай Николаевич Лащинский. «Стороннему человеку ботанический сад представляется прежде всего экспозицией: оранжереями, прекрасно ухоженными красивыми посадками и так далее. Между тем наше учреждение представляет собой гибрид классического ботсада и ботанического института, который больше полувека ведет полевые исследования не только по Сибири, но и в других регионах нашей страны, а также за рубежом, благодаря чему накоплен богатейший материал по разнообразию флоры, — рассказал ученый. — Причем последние двадцать лет фокус полевых работ смещается на Российскую Арктику». Директор ЦСБС СО РАН доктор биологических наук Виктор Владимирович Чепинога назвал количество новосибирских ботаников, задействованных в проекте — более двадцати человек, которые займутся изучением всей линейки растительного биоразнообразия, от простейших организмов до деревьев.

Руководитель проекта Виктор Глупов подчеркнул, что к работам будут привлекаться сотрудники многих других научных учреждений, прежде всего — в регионах проведения полевых работ. «Мы планируем взаимодействие с коллегами на местах, с теми учеными, кто там долго живет и трудится», — сказал биолог. При этом управление экспедицией и взаимодействие с заказчиком полностью относится к СО РАН. Принцип одного окна обосновал и Станислав Селезнёв: «Крайне важно, что на разных территориях исследования будут проводиться по одним и тем же методикам и оцениваться одними и теми же специалистами. Это очень правильный подход: рассматривать Мурманскую область, Таймыр и Забайкалье с единой точки зрения».

Программа работ необычна для экспедиций и включает не один, а два полевых сезона: зимне-весенний в составе пяти-шести мобильных групп, а около десяти таких команд подключатся летом-осенью. Начиная уже с февраля, ученые станут проводить натурные исследования наземных и водных экосистем: визуальные наблюдения, отбор проб с проведением их физического, химического и физико-химического анализов, изучение состава представителей растительного и животного мира, орнитофауны и гидробионтов. Почему с февраля? Потому что мониторинг животных, особенно крупных, лучше всего вести по следам — там, где природные условия позволяют вести такие работы. Правда, в некоторых районах Забайкалья на сегодня почти нет снега. Выезд полевой группы в эти местности намечен на 24—25 февраля, и ученые надеются на характерные для этого времени снегопады.

Общий полевой состав экспедиции насчитывает более 60 человек — кроме тех, которые будут привлекаться непосредственно в исследуемых регионах. А это Мурманская область и Забайкальский край, где расположены рудные узлы и обогатительные предприятия «Норникеля». Это Ямало-Ненецкий автономный округ — у компании есть подразделения по эксплуатации газоконденсатных месторождений и соответствующей инфраструктуры, включая трубопроводную сеть длиной свыше 1 200 километров. Это участок Севморпути от енисейского порта Дудинка до Мурманска, по которому ходят грузовые суда «Норникеля», — на одном из них отправятся специалисты по арктическому морскому биоразнообразию. Наконец, это Норильский промышленный район, где программа двух предыдущих полевых сезонов будет продолжена с некоторыми корректировками.

 Исследуемые ландшафты

Акценты и нюансы

Одной из сложнейших задач экспедиции названо разделение антропогенных воздействий на экосистемы с эндогенными, то есть сложившимися без вмешательства человека. Заместитель директора ИПА СО РАН доктор биологических наук Александр Иванович Сысо отметил, что и на Кольском полуострове, и на Таймыре, и в Забайкалье природное содержание в почвенном слое меди, никеля, вольфрама и других элементов может в сотни раз превышать предельно допустимые концентрации. О том же говорил заведующий лабораторией экспериментальной гидроэкологии Института биофизики ФИЦ КНЦ СО РАН член-корреспондент РАН Михаил Иванович Гладышев: «Во внешне чистейших тундровых озерах подобные вещества могут находиться в концентрациях многократно выше ПДК, причем на протяжении последних десятков тысяч лет».

Есть и другие обстоятельства, которые ученые не упускают из вида. «Те животные и растения, которые обитают в зоне воздействия промышленных объектов, в процессе адаптации могут показывать изменения во внутреннем и внешнем обмене, что тоже важно для понимания ситуации, причем не только на площадках “Норникеля”, но и в целом, — рассказал В. В. Глупов. — Вторичные метаболиты растений являются важным показателем не только их состояния, но и пищевой ценности для тех видов, которые ими питаются. Иногда животные и птицы покидают территорию не потому, что испытывают загрязнение непосредственно на себе, а из-за сокращения или исчезновения кормовой базы».

То же самое относится и к ихтиологическим исследованиям. «Нас интересуют не столько рыбы, сколько планктон и бентос, которыми они питаются, — подчеркнул Михаил Гладышев. — Биомасса этих крошечных живых существ в сотни раз превышает биомассу рыбы, а если говорить о биоразнообразии, то оно в тысячи раз выше, чем у рыб». ИБФ КНЦ СО РАН владеет лучшими компетенциями в этой области. К примеру, недавно был опубликован первый в истории обзор видов всего арктического планктона и бентоса, подготовленный специалистами восьми стран, — Россию в нем представляли именно сибирские ученые. С «Норникелем» Институт биофизики сотрудничает еще с 2002 года, когда требовалась оценка воздействия на природную среду одного из комбинатов компании в Норильском промышленном районе. Уже тогда была решена задача отделения признаков антропогенных загрязнений от природного фона.

Сейчас в разгаре подготовительный этап экспедиции. Он включает подробный анализ материалов всех предшествовавших исследований биоразнообразия на обследуемых территориях, адресный подбор специалистов и доработку методик полевых работ. Как подчеркнул Николай Лащинский, даже такая внешне простая операция, как сбор листьев, требует четкого протокола, единого для всех обследуемых территорий.

Бюджет исследовательского проекта пока существует в режиме реального времени, поскольку буквально на глазах разрастается список объектов, точек и рабочих задач — соответственно, корректируются и затраты. Нет у новой инициативы и названия, имени собственного. В речи Станислава Селезнёва несколько раз прозвучала «большая научная экспедиция».

Андрей Соболевский

Фото автора